Еще до начала второй беременности, я знала, что мой второй малыш не сможет родится на свет естественным путем. Всю беременность я настраивала себя на КС и искала в этом какие-то плюсы. Конечно надежда на ЕР была, но я ее прятала очень глубоко.
18 октября я легла в Житомирский РД. Нужно было несколько дней, чтобы сделать всякие анализы, УЗИ и потом консилиум врачей должен был вынести свой вердикт. Анализы были хорошие, но УЗИ показало, что рубец на матке истончился за Б., но и это не было причиной моего КС. У нас была еще и патология пуповины — вместо двух артерий, была одна. Врачи объяснили, что из-за этого велика вероятность того, что во время родов у ребенка начнет падать серцебиние, тем более, что причиной первого КС был именно дистресс плода. Мучать свою красоточку я не хотела и без проблем согласилась на операцию. Ее изначально назначили на пятницу, но по моей просьбе перенесли на четверг.
В четверг утром пришел мой муж и мы стали ждать. 10, 11, 12 часов, а за нами никто не приходил. Я была спокойна, а вот муж мой очень нервничал. Когда зашла медсестра, сердце у меня забилось очень-очень быстро. И мне стало действительно страшно. Меня повели по коридорам в операционную, а мужу нужно было идти с пакетами через улицу. Когда мы зашли в комнатку перед операционной, мужа моего еще не было. Я стояла посередине и не знала что же мне делать. Медсестра ушла и я осталась одна. Дверь в операционную была приоткрыта, но посмотреть туда я не смогла — перед глазами все плыло. Пришел муж и какая-то медсестричка. Начали разбирать лекарства, застилать стол пеленками, готовить все к операции. Все приготовили и медсестра ушла.
Через время зашла анестезиолог и поставила мне катетер в вену. Ушла. И на полтора часа все пропали. Было слышно как кричат роженицы, как плачут дети. А мы все ждали и ждали.
Около 14.00 начали все сходится. Извинялись, что так долго заставили нас ждать. Но я была рада такому долгому ожиданию, за это время волнение полностью прошло, осталось только желание поскорее все это закончить. Когда меня пригласили в операционную, сердечко застучало быстрее, но не так как я себе это представляла. Меня усадили на стол и сделали мне спинальную анестезию. А я в это время распрашивала врачей, бывали ли у них в практике случаи, когда спиналка не подействовала, они сказали, что бывает всякое. Укол в спину при анестезии был весьма терпимый, я только охнула немного.
Меня положили, привязали, одели на руку штуку, которая меряет давление (она меня раздражала всю операцию) и на пальчик прищепку, которая следит за пульсом. Намазали живот йодом, еще что-то делали, но я как-то не могла сосредоточить свое внимание на чем-то одном. Все ходили, делали что то, анестезиологи все время со мной разговаривали и кололи меня иголочкой, чтобы узнать до какого места уже дошел наркоз.
Потом все подошли ко мне и тут кто-то говорит: «Ну вот, только у нас такое может быть». Моя первая мысль была, что у них нет шторки, чтобы завесить мне происходящее. В этот момент я была готова убегать. Но шторка оказалась в наличии, через минуту шторку эту повесили и мне стало значительно легче.
Раздался звук трещетки, потом еще раз, минута, две. «Операция началась» — сообщает мне анестезиолог, которого я попросила держать меня за руку. И тут началось то, чего я не ожидала. Оказалось, что у меня там что-то не так с мышцами и врачиха не может их нормально раздвинуть. Все это она комментировала фразами типа «О, Боже, как же тебя открыть», «Что же это у тебя такое». Анестезиологи, видавшие миллионы операций, кривились и отворачивались. Я смотрела на них и просила Господа, отключить мое воображение, которое уже рисовало занимательные картинки. Врачиха командовала какие инструменты ей подавать, когда она произнесла «скальпель» мои ноги похолодели еще больше. Потом она назвала еще какой-то инструмент и раздался звук, напоминающий перекусывание кусачками проволоки. Врачиха все комментировала: «Ну ничего себе вас зашили», «Ну уж точно наверняка». Меня дергали, то и дело подкручивали стол то вправо, то влево. И тут «Фонтанчик» — сообщают мне. В моем воображении фонтан крови брызгающей прямо в лицо хирургу, но через минуту добавляют: «Воды отошли».
Но это был не конец. Врачиха вдруг начала громко командовать, кому куда давить, и говорить «Как же я ее достану?». Меня начали дергать еще сильней. Врач командовала все громче и громче, давили меня все сильней и сильней. Мне показалось, что рука хирурга уже полностью в моем животе. Я положила голову на бок, закрыла глаза и из них потекли слезы.
«Ну и ну»- сказала врачиха и все заулыбались, а я не знала то ли плакать, то ли радоваться. Через какое-то время я услышала как доча заплакала в соседней комнате, где ее ждал папа. Попросила пойти рассмотреть ее и рассказать мне. Анестезиолог вышла и вернулась с новостями — доча копия папа. Кто бы сомневался!
Меня очень долго зашивали. Оказалось, что рубец на матке состоял полностью из соединительной ткани, которая очень слабая. Чтобы зашить матку, врачам пришлось вырезать старый рубец. Потом поскладывать назад все мои мышцы. И потом еще долго шили кожу. Я очень просила врачиху сделать мне косметику. За время, пока меня шили, врач несколько раз повторила мне, что беременность в ближайшие 3 года мне противопоказана, а лучше и вовсе не рожать больше. Но я сказала, что двоих детей мне ну никак не хватит, что мне нужен еще один по любому. И она «разрешила» нам еще одного лет через 5. Все смеялись с меня, что я еще со стола не слезла, а уже про третьего думаю
Варенька была обвита пуповиной. Не на шею, а за все тельце. Так что родить ее самостоятельно я бы не смогла в любом случае. Рубец, вероятней всего, разошелся бы.
Так что я благодарна Господу, что он послал мне грамотных специалистов, которые приняли решение в пользу КС. За хирурга, который достал мою Вареньку, за анестезиолога, который уговорил меня на спинальную анестезию.
Вчера я уложила своих девочек в обед, лягла посерединке и разревелась. Быть мамой одной девочки — это огромное счастье, но быть мамой двоих девочек — это такой счастье, которое, кажется, просто тебя сейчас раздавит.
Jasenka