Отходила я всю беременность очень хорошо, чему сама удивлялась. Токсикоз был небольшой и к 12 неделям «як кныжка пыше» я про него совсем забыла.
Где-то на 20 неделе мы пошли знакомиться с доктором. Вариантов почти не было: он отлично провел два кесаревых у моей сестры, да и именно тот роддом мне больше всех нравился. На тот момент был лишь один вопрос: принимает ли он обычные роды (я собиралась рожать сама)? Наивная.
Дите повернулось попкой к выходу наверное с недели 22 и упорно не хотело переворачиваться. Я нашла специальные упражнения для переворота и регулярно их делала плюс ко всему с помощью масла пыталась сделать более эластичными ткани снизу, что не порваться. Эх-х!
14 мая мы поехали в роддом сдаваться. Принимали нас часа 2. Мазки, измерения и т. д. плюс немножко денежек на то, на се для роддома и вот наконец-то мы в палате. Мой врач (первое, за что его не прощу) — решил провести осмотр на кресле (зная, что кесарево и зная, что ягодичное предлежание можно прощупать просто снизу живота), причем не только он сам, но и со своей протеже (девченка-хамка, последние курсы медунивера, стажер что ли?). Глаза вылазили из орбит.
Постель мы имели свою, даже подушка была своя (у меня аллергия на пыль), жалела, что не взяла одеяла (оно было как раз пыльное), но что кровать (панцирная сетка) и матрас (тоньше одеяла) будут такие?! Я лежала как на галечном пляже, причем можно было только на боку. Короче с больницы я удрала, вечером вернулась ночевать. Утром ничего не ем, сдаю анализы, думая, что операция будет сегодня. Но у врача оказались другие планы, потому в 10 утра я опять свалила домой. Приехала вечером, вторую ночь подряд «выспалась», хорошо хоть лаборатория в субботу не работает — анализы уже не брали. Пришел врач, сказал «В 12 готовься, я тебя заберу». Перед его приходом я съела банан и запила его стаканом кефира, так как он собирался кесарить не раньше вечера (у него было дежурство). Я позвонила мужу и сестре и сказала, что в 12 операция. Муж в тот момент был почти под роддомом и через пару минут мы уже болтали сидя на моей неудобной кровати.
Через некоторое время опять пришел врач и привел анестезиолога. Прикольный дядька, шутник. Пришел в ужас от моего питания перед операцией, но я сказала, что не сама придумала — врач разрешил (так и было).
Что-то сдвинулось в графике моего врача (то ли срочные роды, то ли предыдущие затянулись), но в 12 я еще сидела в палате. Вскоре в дверь палаты просунулась голова моей сестры: она думала — меня уже забрали на роды, наматывала круги по коридору и плакала под дверью операционной. Высказав все, что она думает обо мне (ведь она переживала), спросила или делала я пренеприятнейшую процедуру — клизму? Я как угорелая начала метаться и спрашивать всех подряд: а где делают? А что с собой брать? А сколько стоит сие удовольствие?
Тут зашел врач и сказал: «Идем».
Я: «А клизма?».
Врач: «Ты хочешь? Тогда после сделаем».
Я: «Ну не надо, так не надо».
Прихожу в операционную, делаю все, что скажут, на автомате, повторяя: «Мы договаривались, что муж со мной будет» (Обида номер 2 на врача: он выгонял мужа раза 3, говоря, что позовет, когда меня отключат, в итоге никто никого не звал, но муж стойко стоял в предбаннике — умница!!!).
Сам процесс. С меня сняли халат, нижнее белье и носки. Без тапочек я прошла всю комнату и легла на стол. Я ревела. Сестра рассказывала, что ее трусило, а я рыдала, думая, что не выживу, зачем мне все это? Я не хочу, выпустите. Самые ужасные минуты: медсестра вставляет мочевой катетер, анестезиолог разворачивает голову, другая медсестра что-то втыкает в вену, что-то вкалывают в систему, из ночнушки сделали «ожерелье» — болталась на шее, врач начинает смазывать йодом живот и ноги, йод течет, щиплет всю промежность. Последовательность манипуляций не соблюдена, но все я видела и чувствовала и провал.
— Люба, Любочка, проснитесь! Вы меня слышите?
— Да.
— Вы знаете, кого вы родили?
— Девочку.
— Как называть будете?
— Влада.
Голоса своего я не слышала, то есть я была уверенна, что отвечаю только мысленно. Почувствовала два чмока на щеке (сестры и мамин — муж был в палате, на нем в это время свой контакт «кожа к коже» проходила мелкая) и опять провал-сон.
Проснулась я в послеоперационной, увидела на потолке пятно от плесени, о чем и сообщила маме. Спросила про дите: где оно, сколько весит и во сколько родилось.
Моя сестра привезла в колыбельке Владюху. Я ее погладила по голове и взяла ручку — большей фантазии, что с ней делать у меня не было.
Помню, что первый сутки Влада вообще не кушала, помню уход медсестры за мной и свое разбитое состояние, ужасную боль, шум в ушах при попытке сесть (кстати я очень плохо все перенесла, потеряла много крови, не встала ни в этот день, ни на следующее утро, падала в обмороки), помню, что мне сказали, что Владе врач порезал ножку (обида № 3 — урод!), помню, что всю ночь со мной оставалась моя сестра и помню шикарнейшую грозу, которой закончился этот день — день рождения моей доченьки.
Jozya