Рождение моей доченьки Ларисочки (Alberih)

Часть первая — забавная. Ночью 28го числа проснулась от неясной боли. Слабенькой такой, невзрачной. Я последнее время часто от такой боли просыпалась. Легла снова, попробовала задремать, но на часы взглянула — 01.30. 01.40 — снова проснулась от тянущей боли.

В общем, протынялась я с этой нудной повторяющейся болью до половины четвертого утра. Разбудила мужа, чтоб повеселил. Я была уверена, что это не схватки. Около четырех я не выдержала и позвонила своему врачу. Дядька спросоня посоветовал выпить то-то и то-то и попросил перезвонить.

Выпила. Толку — ноль:), Но звонить не стала, спит же человек. Медленно стали с мужем собираться в больницу. Я как-то так особенно тщательно красила глаза, чтоб тушь не потекла, когда потеть в родах буду:)НАИВНАЯЯЯЯ…. Мы выехали, но в машине оказался пустой бак. На заправках была пересменка. Полчаса простояли, ожидая бензин. Самое смешное, что боль меня отпустила и я уже готова была ехать домой, чтоб не позориться и своими страхами не смешить медперсонал.

Но мы поехали… Мой врач меня с порога обругал, за то, что я ему не перезвонила и увел в кабинет. Мне было неловко, потому что болеть совсем перестало и на все эти процедуры я смотрела как бы со стороны. Я по-настоящему удивилась, когда он сказал: «Домой я тебя сегодня не отпущу. А это у тебя не схватки, это — подготовочка Ночью или утром будем рожать». Какое там рожать! Я ж уже домой собралась ехать! Мне не было страшно. Мне было… не по себе. Я не могла поверить, что вот и прошли эти девять месяцев и непонятно, что же ждет меня этой ночью.

К вечеру я была в той же поре — и рожать не рожаю, и покоя никому не даю:) Врач осмотрел меня и сказал, что до утра рожать не начнем. Передал меня медсестрам и дежурному врачу, предписав на ночь обезболивающие (чтоб поспала ночью и утром были силы для родов). А на утро оставил чудо таблетку, я догадалась, что это стимулятор. Хм… он мне не понадобился:)

Часть вторая — ночная. Укол обезболивающего дал мне возможность поспать ровно 40 минут. В 22.40 коварная боль заявила о себе. Мда. Сказать, что я удивилась — ничего не сказать. А как же укол? И почему болит как-то уж очень явно? Но я не спала предыдущую ночь, не спала днем и твердо решила поспать этой ночью. Через 20 минут меня опять прихватило. Но я же докторам верю:) Мне сказали, что это не схватки, так я и терплю. Терпелки хватило где-то до двух часов ночи. Мне было очень себя жалко, я тихонько покусывала подушку. Скоро лежать стало невмоготу. Я начала бродить по темному коридору. Я смотрела в окна.

Там у одного окна была такая замечательная батарея, за которую я хваталась, когда меня крутила боль. Часа в три я попросила еще один укол у медсестры. Она уколола… Результата я не заметила. К шести утра я скулила тихонько, батарея стала самым родным мне существом. Помню, что в голове крутилась одна и та же мысль — если это не схватки, то что же тогда СХВАТКИ???

Я позвонила врачу. Он сказал, что выезжает. Позвонила мужу… Мне становилось страшно. Какая же тогда боль у настоящих схваток? Когда в глубине сизого от рассвета коридора я увидела врача, не смогла не захныкать. Он посмеялся. Отвел в кабинет, усадил в кресло, улыбаясь, говорил, что надо держаться, что схватки — это больно, а у меня-то еще схваток быть не должно. Угу. Осмотрев меня, изменился в лице и сказал, чтоб я чапала в родзал. Как же мне стало тогда смешно:)))

Я в гордом одиночестве прошлялась всю ночь по больнице и даже не знала, что все это время у меня уже во всю идут схватки. Я возмужала, мол, раз это схватки, то переживем, не так уж и страшно… В приподнятом настроении я поднялась в родзал.

Часть третья — хреново помню…. Было больно. Кресло, какое-то большое, замысловатое, страшное. В углу — кровать. Рядом — столик. Для малыша — догадалась я. Вокруг куча разных стульчиков, кресел всевозможных — чтобы роженица могла выбрать наиболее удобную позу во время схваток. Зашел мой врач и не отходил от меня уже до самого конца. Первое время мы с ним беседовали между схватками. За окном посыпал мелкий снег.
Скоро мне стало говорить труднее. На вопросы стала отвечать только «да» и «нет».
 — Позвать мужа?
 — да…
Я стояла на четвереньках у кровати — мне так было проще переносить боль. Зашел любимый. Не повезло ему. Как-то так получилось, что он пришел тогда, когда мне было хуже всего. Помню, что говорить не могла. Перерыва между схватками не было. Боль волнами заливала меня. Еще помню бледное лицо мужа. Мужчине это тяжело — стоять и смотреть, как мучается любимая, и не иметь возможности чем-то помочь.

Помню, что хотела попросить обезболивающее и не могла. Впереди еще были потуги. А у меня уже совсем не было сил. Я же двое суток не спала… Врач потребовал капельницу. Медсестра хотела уколоть, когда будет перерыв между схватками, но его просто не было. Время шло. Схватив мою руку, как в тиски, она попробовала ввести иглу. Я резко дернулась и вена порвалась. Помню много крови, от вида которой я немного пришла в себя и заорала на мужа, чтоб он ушел.

После капельницы мне стало легче. Минут 10–20 я была в ясном уме. А потом пошли потуги.
Говорили, что потуги — это больно. А для меня это было спасением. Дурацкое чувство, когда расходятся тазовые кости. Но по сравнению со схватками — это ничто. Врач тогда сказал мне «Теперь себя не жалей. Порвешься — зашьем. Думай о ребеночке. Ему сейчас тоже будет больно».

Первые две потуги я все никак не могла понять, что нужно делать:) Доктор начал ругать меня. Я разозлилась. Собрав все оставшиеся силы и плюнув на возможные разрывы и боль я…. Родила! С одной потуги… Моя малышка заголосила и с этим криком вся моя боль мгновенно забылась. Ее положили мне на грудь и, как ни странно, она мне показалась самой красивой:). Немножко чувствовала, что мне зашивают один маленький разрыв. Но от счастья мне было все равно. И я не сразу поняла, что значат слова «Анестезиолога, бегом!!!». У меня выхватили малышку, а между ног я почувствовала много-много крови…

Часть четвертая — страшная. Не было боли, я не могла понять, что происходит, врач орал, что нужен наркоз. Я не успела перепугаться, когда он посмотрел на меня и сказал: «У нас нет времени. Я начну без анестезии…." Я не кричала в схватках. Я не кричала в потугах. Но от этой боли я орала. Меня держали медсестры, врач тихонько матерился, поминая, почему то, Бога. Потом в сознание вплыло молодое красивое девичье лицо и слова «Блять, где ты шляешься?!" Капельница в другую руку, какой-то очень острый укол в ногу и… все. Когда я открыла глаза надо мной был розовый полог из кружев. Мягкие стены. Сосредоточиться я не могла. Со второй попытки полог и стены приобрели нормальный вид больничных белых. Слева, скорее, почувствовала, чем увидела, любимого с малышкой на руках. Нет, вру. Трех любимых и трех малышек. Наркоз отходил…

Часть пятая — смутно-спокойная. Совсем хорошо мне стало уже в палате. Доктор вскоре ушел, оставив нас с мужем и малышкой. Я и сейчас толком не знаю, что произошло и почему, но главное, что все обошлось.
Мы дома.
Я счастлива…. Я никогда не любила детей. Я их не хотела. Я допускала, что когда-то они будут, но… но потом. Но, человек предполагает, а Бог — располагает.
И сейчас, глядя на мою крошку, мне хочется шептать в ее розовое ушко «Я тебя люблю».

Alberih