Как родился мой Котик (lemurchik)

Все что ни делается — все к лучшему — вот девиз моих родов. Итак, рассказ может получиться путанный, потому что я еще не сформировала четкое отношение к тому, как о них рассказывать. Последний раз я была на приеме у своего врача 18.04.07, где мне дали направление в РД (в мед. городок) готовить шейку и на родоразрешение. Я до последнего не знала где хочу рожать, на Баныкина или в мед. городке, а лежать в патологии — для меня — это хуже некуда. И не легла. Стала просто ждать. Тем более, что 40 недель у меня было 21-го апреля, то есть время было. В понедельник 23-го у меня с утра начала отходить пробка, я на радостях, что рожаю, помчалась вечером в мед. городок на осмотр, где в приемнике мне сказали, что просто так смотреть никто не будет, могут оформить на 10 суток в патологию, а там — посмотрят. Так меня не устроило, и я поехала домой. Во вторник никаких подвижек в моем состоянии не наблюдалось, мы съездили на Баныкина, сделали КТГ, все в норме. В среду 26-го я проснулась в 4 утра от легких схваток, таких неправдоподобных, но регулярных, как будто живот при месячных прихватывало, но не больно совершенно. При чем я каждую ждала, как манну небесную, надеясь, что это — оно. При этом продолжала отходить пробка, слабило кишечник, в общем, все как в книжках… Я залезла в душ мыться — бриться, потом стала будить мужа. В 10.00 мы сели в машину и… я сказала, стоп. Мне показалось, что как-то все-таки не сильно еще, может подождем еще часок-другой, понаблюдаем. В 12.00 я поняла, что все же что-то есть, мы собрались и поехали на Баныкина (я определилась с роддомом накануне). Приехали, меня без лишних слов осмотрели, сказали, что я не в родах, шейка сглаживается, но еще не открывается. Предложили патологию, я отказалась. Мы поехали домой. Мужу надо было ехать на съемку, он меня отвез к родителям. В 14.00 я стал замечать сильные приступы боли в области крестца. Сначала, я даже лежать могла! Потом, с 16.00 боль усилилась и я уже не знала что с ней делать, ведь мне же русским языком сказали: «Вы не в родах». К 17.30, когда приехал муж, я в прямом смысле слова лезла на стенку при каждом приступе — помогало только висение с растягиванием позвоночника. Мы снова поехали в роддом, где после осмотра выяснилось раскрытие на 3 см. и со словами «Наш клиент» меня оформили на роды. Я отпустила мужа, до последнего не знала — с ним буду рожать или с мамой, но почувствовала, что ему этого видеть не стоит. Позвала маму, тем более, что она морально была готова. Меня определили в 7-й родзал, где все было вместе — и кушетка, и кресло, и для ребенка все. Я ходила и на каждой схватке с силой давила себе на крестец — так было легче. За окном было солнышко, я так радовалась, что рожаю днем, а не ночью. В родзале было очень комфортно, 24 градуса, большое помещение, ходи себе, знай, из угла в угол. Когда приехала мама, стало еще веселее, на схватке она мне давила на крестец. Сделали нам КТГ, такая экзекуция для рожающей женщины лежать с датчиками на схватках. Меня «успокоили», что и с почти полным открытием лежат, а я тут со своими легонькими схваточками ворчу. В 20.00 меня снова осмотрели — раскрытие 6 см! ВАУ! Да мы сегодня успеем родить! Я смеялась между схватками, болтала с мамой. Потом для стимуляции более сильного раскрытия мне прокололи пузырь, передних вод было очень мало, зато я успела оценить, насколько они были теплыми, почти горячими! Боль на схватках перешла с моего многострадального крестца куда-то посередине и не была ни на что похожа — ни на месячные, ни на что другое. Она просто сносила, с каждой схваткой все усиливаясь. До 23.00 я держалась молодцом, умудрялась ходить, схватку перетерпевала, держа пеленку между ног обеими руками и натягивая ее на себя со всей силы. Потом силы покинули меня… Я знала, что нельзя тужиться, да мне и не хотелось, но терпеть я уже не могла, ходить тоже. Я легла, и на каждой схватке цеплялась за решетку кровати, отдавая всю боль рукам, и дышала как могла. Мама все время меня поддерживала, говорила, кричи, делай все что хочешь, сейчас можно. Прикасаться ко мне я не дала. Временами заходили врачи, каждый приход кого-нибудь для меня был как праздник, я хотела, чтобы они сделали хоть что-нибудь со мной. Мне говорили, что с каждой схваткой их остается все меньше. На 8-ми сантиметрах мне сделали укол баралгина и пармедола, типа чтобы отдохнуть. Мдаа, не знаю что они подразумевали под словом «отдохнуть», я с каждой схваткой выгибалась как струна, мучила свои руки, держась за решетку кровати, а между схватками вырубалась. Разве можно назвать отдыхом бессознательное состояние, прерываемое через 30 секунд на минуту адской схваткой? Потом пришла добрая тетя и сказала, что можно подтуживаться. «Как?» — спрашиваю. Понятно, что как будто в туалет по-большому, но я не могла, мне было страшно. Почему-то это было действительно страшно. Многие женщины говорят, что когда можно тужиться — это облегчение. Но ведь раскрытие еще не полное, я боялась за ребенка, за шейку, но терпеть уже не могла и попробовала не сильно подтужиться, точнее разрешила своему организму сделать это. С тех пор на схватках я могла только подтуживаться, дышать было бесполезно, росло чувство отчаяния, что я тут вот подтуживаюсь, а врачей нет, а вдруг что-то не так. Мне вправляли шейку, она начала вылазить, головка малыша очень медленно опускалась, все время что-то кровило, я в отчаянии, мама в шоке. Напоследок мне поставили катетер с окситоцином, чтобы уж добить это бесконечное открытие. Дальше как в тумане, от окситоцина эффекта — ноль без палочки, не больнее, не быстрее, все так же бестолково. Это называется слабость родовой деятельности. Еще и температура появилась за 38, дали аспирин, я не чувствую, мне уже все равно. Если бы предложили резать — с радостью бы отдалась, лишь бы все закончилось. Слышу, как в соседних палатах один за другим рождаются дети, и мне так обидно, что все врачи там, а я тут одна, прошу маму всех позвать, она говорит, что врачам виднее когда приходить. И тут свершилось, пришла Татьяна Александровна и сказала тужиться что есть мочи и бегом на кресло. А я за 9 месяцев беременности вообще забыла где у меня мышцы пресса, мне говорят: «Прессом тужься», а я чем, спрашивается… Говорят: «Ты не до конца тужишься, только все пошло, как ты прекращаешь, давай со всех сил и дооооолгооо, и при этом 3 раза за схватку». Потом показали маме прорезавшуюся головку. Меня подняли, повели на кресло. По пути меня застала очередная схватка, врач говорит: «Ну давай попробуй вертикально, может так лучше получится». Нет, не получилось. Посадили на кресло, привязали к ногам «гольфы», толкаться не удобно, пресс — фиг знает где он, и почему все говорят, что я плохо тужусь?.. Я так старалась, думала только о прессе и о схватке, никакого давления не чувствовала. Раза наверное с 5-6го, после эпизиотомии я родила моего сынулю, время 3.35, дата 26.04.07. Его сразу отсекли, он был синий, наглотался в родах, крик не получился, реанимация. После слова «реанимация», я заблокировала все, что могла, чтобы не сойти сразу же с ума, я лежала в прострации. Когда меня зашивали, было совершенно не больно, а порвала я и шейку, и внутренние разрывы влагалища (все кентуговыми зашили), и внешние + эпизиотомия (а эти снимали на 7-й день). Все это совершенно не болело и когда заживало, только разрез потягивало, а собственные не болели вообще. Когда снимали катетер с вены, говорят: «Потерпите, будет больно." Я говорю: «Почему больно?» Она: «Ну, эти пластыри, типа депиляция, неприятно…» Я говорю: «Это — не больно». Малыш наш на пятой минуте порозовел, но все равно по Апгар мы получили 5–6, и принесли мне его в палату утром, в 9.00, ночью, сказали, дышал сам, без аппарата, и вообще, он у меня молодец! Нас там взвесили, измерили. Родились мы 3830 гр, рост 56 см., обхват головы 37, груди 35. Наблюдались признаки переношенности (при том, что по срокам я родила в 40,5 недель), была суховатая кожа рук и ног. В связи с тяжелыми родами, у меня, естественно, началась депрессия, чувства — не передать словами. Не верю, что я родила, не верю, что смогла это выдержать, не верю, что смогу забыть, и никогда больше! Потом крещение огнем — неделя с новорожденным сыном в роддоме, когда у него нет сил высасывать молозево, ночные крики и непонятно что, вроде колики (стрессовый синдром), постоянные забеги за бутылочками со смесью, потом прилив молока, нормализация грудного вскармливания и дикая, непередаваемая тоска по дому и мужу. Да, к нам приезжали каждый день, подкармливали, муж в восторге от сынули, но потом все уезжали и на ночь мы оставались одни, было очень грустно (еще депрессия сказывалась). В первый день после родов малыш сбросил 200 гр, а на выписке мы были уже 3890, такие вот бутусы! За неделю в роддоме мне провели мощную противовоспалительную терапию, говорят в родах активизируется любая инфекция, даже кольпит представляет опасность, и то, что у меня поднималась температура в родах — тому пример. Так вот. Если бы я пошла и легла в стационар по направлению (в мед.городок), то при слабости родовой деятельности там кесарят на полпути. Меня бы прокесарили, а найдя признаки воспаления, удалили бы матку (это мне моя врач, Иванникова Татьяна Александровна сказала) для профилактики воспалительных процессов брюшины. Мне кесарево было противопоказано. И я просто счастлива, что попала в ее чуткие и надежные руки. На выписке мама подарила ей дорогой коньяк, со словами благодарности за хорошую работу, и что мы еще с младшей (сестрой моей) к ней придем. На что она сказала, что и со старшей еще придете! «И сами приходите!»

lemurchik