Как зарождается жизнь? Одиннадцатая запись

В мягкой осени, тихих разговорах и задевшей и нас истерии по поводу свиного гриппа (мне сейчас ни за что нельзя болеть!) дошли мы до сегодняшнего дня — до переноса. За прошедшие дни один из наших девяти эмбриончиков остановился в развитии. Когда узнала об этом — ощутила странную смесь эмоций — грусть о погибшем и одновременно облегчение — мне не придется принимать в отношении его решение. Ведь переносить по всем правилам можно не более двух эмбрионов. Не только потому, что будущие родители вряд ли справятся с большим количеством детей, не только потому, что вынашивать многоплодную беременность тяжелее. Дело в том, что многоплодная беременность для растущих внутри мамы малышей несет в себе куда больше опасностей чем для будущей мамы. Раньше, когда доращивание эмбрионов до состояния бластоцист (пятидневные эмбрионы) было еще невозможно и подсадки производили на третий день, многоплодные беременности случались чаще. В результате приходилось прибегать к редукции — чтобы оставшиеся детки были здоровы и смогли родиться на свет.

Сегодня перед подсадкой определили, что остальных эмбриончиков мы обязательно замораживаем. И когда захотим в будущем еще одного ребенка — пойдем в криопротокол. Криопротокол менее ощутимо бьет по бюджету. Кроме того, я не могла бы принять решение об уничтожении тех эмбрионов, которых сегодня мне не подсаживали.

Перед подсадкой волновалась. Если пункция проводится под анестезией, до подсадка — совсем «без ничего». Владимир Владимирович уверял, что это совершено безболезненная процедура, но поверить в это было тяжело. Все-таки даже при обычном визите к гинекологу о приятных ощущениях говорить не приходится. Но оказалось что в самом деле… подсадка — совершенно не больно. Я абсолютно расслабилась и улыбалась… Ведь с этой минуты мои малыши будут уже со мной. Постоянно. Я уже не буду беспокоиться о том, как они там, в клинике, в чужом доме. Они будут в своем настоящем, любящем, теплом доме. И вот среди этих раздумий вдруг — голос врача: «Вот и все!». Ни боли, ни страха. Блаженное, радостное состояние. Полчаса после подсадки я пролежала в этом состоянии в операционной и еще полтора часа потом рассказывала об этой 15-минутной манипуляции Андрею, захлебываясь от восторга.

Теперь — самые радостные, самые волнительные и самые тревожные две недели ожидания. Две недели, когда я буду «жить как в замедленном кино» по выражению Владимира Владимировича. Не буду поднимать тяжести, постараюсь почаще лежать дома с книжкой, не напрягаться. Андрей уже относится ко мне как к хрупкой фамильной драгоценности. Некоторые врачи, насколько мне известно, рекомендуют проводить эти две недели в постельном режиме. Может быть и я последую этим рекомендациям. Надо только запастись хорошими книгами. Я ведь помню, как тяжело я переживала ожидание начала протокола, ожидание пункции, ожидание подсадки. Лихорадка нетерпения, чувствую, подстерегает меня и сейчас. Так что буду отвлекаться всеми доступными способами — Андреем, хорошими фильмами и книгами. И тьфу-тьфу-тьфу — чтобы не сглазить!