После пункции все слегка побаливает. Андрей беспокоится, что, может, что-то идет не так. Успокаиваю его как могу. Ничего страшного и ничего особенного — все-таки, пусть и минимальное, но все-таки вмешательство в организм. Даже после естественной овуляции женщины иногда испытывают болезненные ощущения. А у меня была овуляция, умноженная на 12 — именно столько ооцитов (яйцеклеток) удалось получить в нашем коротком протоколе. Стараюсь больше ходить. Как сказал врач, движение после пункции — профилактика спаек в брюшной полости. Так что позвонили с утра в клинику — узнать, как там поживают наши ооцитики и сколько оплодотворилось — и пошли с Андреем на прогулку. За всеми нашими заботами и тревогами мы давно уже не выходили вместе куда-то не по делам, а просто так. Сейчас же, когда нам остается только ждать и до самой подсадки у нас нет необходимости появляться в клинике ежедневно — вдруг появилось свободное время. Это время мы стараемся посвящать друг другу — почти как в медовый месяц. Или даже период до свадьбы. Давно забытые ощущения, много разговоров о нас и о нашем будущем. Как бы там ни было дальше, точно могу сказать, что протокол сделал нас ближе. Ведь протокол — это длительный, вялотекущий стресс для обоих. Это пограничная ситуация, растянутая во времени. Это решение, по силе своей большее, чем решение пожениться или даже решение завести ребенка «традиционным» способом.
Резко изменилась после пункции и медицинская поддержка. Теперь не надо следить за часами, делать несколько уколов в живот в течение дня. Остались только медикаменты «поддержки». И один укол — хотя и очень болезненный — уже не подкожный, а внутримышечный. Андрей под моим чутким руководством достойно перепрофилировался на новый вид инъекций.
На пункции у нас получилось 12 ооцитов. Когда спустя сутки звонили в клинику, нам сказали, что оплодотворилось 9. Я так думаю, что больше 50% оплодотворенных ооцитов — это очень хорошо. Хоть мы и молодые, и здоровые, но я, признаться честно, беспокоилась, все ли будет в порядке. Ведь когда не используется ИКСИ — инъекция сперматозоида прямо в яйцеклетку — действует сама природа. Мы с Андреем шутим, что, поскольку само оплодотворение происходило без вмешательства науки, то сперматозоиды и яйцеклетки, имеющие возможность выбора, выбирали друг друга по любви.
Я знаю, что не все они доживут до подсадки. Не все будут развиваться достаточно быстро и хорошо… Но уже отношусь к нашим эмбриончикам как к маленьким деткам. И как-то немного не по себе, что я — здесь, а они — там. В специальных шкафах, в специальных жидких средах, которые пытаются сделать вид, что они — мои несуществующие маточные трубы. Как бы мне хотелось всех этих моих деток выносить и вырастить… Теперь я думаю, что вполне возможно, через несколько лет — если у нас сейчас все-все получится — снова вернусь в клинку… за вторым. Но пока думать об этом рано. Мысленно постоянно обращаюсь к моим малышам. Как вы там, маленькие?
Напуганная вычитанным в разных источниках про гиперстимуляцию, попросила Андрея (он же профессиональный повар) придумать нам белковую диету. Говорят, что такая диета — чуть ли не единственное средство профилактики гиперстимуляции. Так что на завтрак у меня теперь яйца, активно ем творог и кисломолочные продукты, орехи и мясо. Муж рекомендовал пить белковые коктейли для спортсменов, но мне кажется, что это не самый лучший вариант. Все-таки спортсменам белок нужен для мышц и объема, а я девушка хрупкая. Оказалось, что белковая диета — это даже вкусно. Но стараюсь не переедать. Переедание и небеременным и беременным одинаково вредно. А мы сейчас — очень и очень активные поборники всего здорового, правильного и… И вкусного:)