Мама ходит в первый класс.

Первое сентября. Через пять минут начнется торжественная линейка. Мой Никитка держит за ладошку кроху с бантами а-ля Чебурашка и очень хочет заплакать. Но сдерживает слезы, наверное, впервые в жизни. Понимает — начинается совсем другая, взрослая эпоха. Он идет в первый класс.
Год назад я еще не знала, что тоже в него иду...

Правда, понимание, что жизнь круто изменилась, пришло быстро. Уже через неделю на ласковые вопросы коллег по работе типа «Ты чего такая бледненькая?» или «Не выспалась, да?» я привычно отвечала: «Просто я пошла в первый класс!» Спать хотелось все время. С момента душераздирающей побудки в 7.30 до самого вечера. И во сколько ни ложись — результат один и тот же. Времена детсада вспоминались с ностальгией — в конце концов, можно было и проспать. А тут даже на пять минут опоздаешь — трагедия. Причем не с учительской стороны — со стороны собственного же до сих пор несознательного детеныша.

Вот и первое открытие, сделанное мной «в первом классе»: Дети относятся к учебе суперсерьезно. Все то, что в подростковом возрасте им пытаются втолковать про необходимость образования, в семь лет они откуда-то знают сами. Мой ребенок уже полгода фанатично точит карандаши и оборачивает учебники; высунув язык, выводит букву «а» ровно 40 минут и пять раз стирает резинкой цифру три — «чтобы была красивая». А уж не сделать домашнее задание — такого и вовсе быть не может. Интересно, куда эта сознательность потом девается?

Лично я не хочу, чтобы она куда-нибудь делась, поэтому хвалю Никитку постоянно и фанатично. Перехвалить первоклассника невозможно! Представьте себе, что вы каждый день сдаете экзамен по совершенно незнакомым вам дотоле предметам. Вот в такой примерно ситуации находятся первоклашки. И меня, например, не приводят в ужас временами расползающиеся во все стороны буквы в Никиткиной прописи и скачущее с «хор.» на «уд.» поведение. Я вижу, что детенышу учиться интересно. Главная моя задача — этот интерес сохранить. И постараться, чтобы со школой у ребенка было связано как можно меньше негативных эмоций.

Правда, все вышесказанное требует терпения и еще раз терпения. Тяжелее всего сохранять родительское спокойствие во время выполнения домашнего задания. Аттракцион «мы делаем уроки» — отдельная песня. Я, пардон, магистр филологии, с большим трудом понимаю некоторые задания в букваре. Не говоря уже о логических задачках в рабочей тетради по математике. Ну ладно, с математикой я никогда не дружила. Но зачем, например, дети, еще толком не научившиеся читать, должны рисовать схемы слов и предложений?

Одна моя очень мудрая знакомая, кстати, за эти самые домашние задания, сделала мне выговор. И наверное, была совершенно права. Действительно, года через три я вообще перестану понимать, что задано дитятке и с чем это едят. И помочь ничем не смогу. Но я и сейчас не помогаю. Просто сидя рядом, предотвращаю:

  • качание ногой,
  • чесание в ухе,
  • разглядывание с детства знакомых пятен на потолке,
  • сосредоточенное поедание простого карандаша и так далее, и так далее.

Включая общее затягивание процесса далеко заполночь. Байки о том, что это дело можно пустить на самотек, — миф. Так же как и то, что домашнее задание дети делают в продленке. Делают ровно треть. Впрочем, кто обещал, что будет легко?

Теперь о дисциплине. Отучившись в полном спокойствии три месяца, Никитка наконец сделал ЭТО — на переменке взял и заехал своему лучшему другану по уху. Не со злости, случайно — просто сильно крыльями махал. Дело это нехорошее, конечно. Мама парнишки предпочла сделать выговор и выразительно поглядывала в мою сторону. Я молчала как убитая. Во-первых, видела, что сын и так все понял. Во-вторых, через полгода нашей совместной школьной жизни, я пришла к выводу, что Дети способны решить проблемы собственных взаимоотношений сами.

Они могут поссориться, помириться и снова через пять минут поссориться. Первый класс — это еще и первый эмоциональный опыт коллективной жизни. Отбирать его у ребенка мы не имеем права. Так же как и считать, что наше ненаглядное чадо «все обижают» и кто-то прививает ему «дурные наклонности». Да, мой сын уже обогатил свой словарный запас энным количеством нецензурных слов. Но если не кривить душой, что я сама произносила, когда блинчики подгорали?

И напоследок об учителях. Мы с Никиткой за полгода успели пережить смену классной руководительницы с ангелоподобной приветливой блондинки на очень суровую с виду даму. Каюсь, сначала она вызвала во мне самой чуть ли не животный ужас. Но пословица «Встречают по одежке, а провожают по уму» оказалась тысячу раз права. А я вынесла для себя очередной урок — если учитель всегда и во всем стремится понять твоего ребенка, совершенно не важно, как он выглядит.