Как я рожала своего пупырышкина (tomtit)

С самого начала беременности все родные и близкие боялись за меня, мол, как же я — «чахлык нэвмырущий» — буду рожать. Ну не мог никто себе представить, как можно родить с таким узеньким тазом. И врачи сомневались по этому поводу, но таки отправили меня в естественные роды, т. к. абсолютных показаний к КС не нашлось.

Многим в конце беременности хочется уже побыстрее родить, но я не могу сказать, что так уж томилась в ожидании на последних неделях. Скорее всего, это связано с тем, что мы хотели ещё сделать мелкий ремонт в комнате, и я таки надеялась, что успеем до родов (наивная!). А точных сроков никто не знал, ведь так уж сложилось, что я не помнила, когда у меня были последние месячные.

В 38,5 недель (по поим ориентировкам) периодическое скукоживание живота (оно же тонус, оно же брекстоны) стало непроходящим и болезненным. Отпустит на пару минут — и опять. Так продолжалось почти неделю, потом в одно прекрасное утро отошло нечто, что я окрестила гордым названием «пробка» .

В полной уверенности, что ходить мне ещё долго (за пару дней до этого врач сказал, что шейка еще не готова) я продолжала валяться перед телеком и решать глобальные проблемы человечества. Но после пробки изменился характер выделений, они стали более жидкими, скользкими и прозрачными, и тут я заподозрила, что это подтекают воды. Сходили к врачу — точно! Но шейка не ахти. Он удивился, что мы без вещей, я удивилась в ответ. Меньше всего хотелось ложиться в роддом заранее, тем более что именно в этом роддоме (КХ) отделение патологии беременных неважненькое. Но сопротивляться и рисковать самым дорогим существом было бы глупо.

Вещей я набрала, как на год, чесслово… Включая такую тяжёлую артилерию, как чайник, ночник, синюю лампу для обработки швов и пр. С этим всем гамузом приехали оформляться и тут начались слабенькие схваточки. Меня оформляют, ржут с моего веса (набрала 6–7 кг, с животом — 49, рост 162), а я сижу, подмигиваю мужу и тихонько радуюсь. А схватки с самого начала с интервалом в 5 минут.

В патологии я проколбасилась около трёх часов, даже зачем-то вещи распаковала, постель застелила, о чём потом пожалела. Засекала интервалы, просила мужа привезти часы с секундной стрелкой (гы-гы), потихоньку начинала постанывать от боли. Дежурная врач сделала КТГ, посмотрела раскрытие — три то ли пальца, то ли сантиметра, «обнадёжила», что с таким тазом фиг рожу сама, а затем позвонила моему врачу, сказала приезжать. С моего телефона позвонила, прошу заметить, причём за этим проклятым телефоном мне пришлось ещё в палату сходить.

С моим везением роддом переполнен, все родзалы заняты, ждём, когда освободится. Я звоню мужу, говорю приезжать, а сама топаю в туалет делать себе клизму. Да уж, в сочетании со схватками это редчайшее ощущение!.. А в сочетании с очередью в туалет — почти конец света.

Приехал муж, около часа я висела на нём, пока освободился родзал. На схватках ноги в коленях предательски подкашивались, стоять самостоятельно не получалось, сидеть вообще пытка. Когда нас таки определили, я взобралась на кровать (оч высокая!), и никакой мячик, никакая шведская стенка меня не соблазнили. Никакие акушерки, советующие мне ходить, а не лежать, не смогли меня согнать с этой кровати. В основном лежала на боку, немного стояла на корточках. Правильно дышать получалось, но это оказалось бестолковой затеей, ни разу не пожалела, что не ходила на курсы. Массаж крестца не то что бы помогал, но отвлекал как-то. Боль у меня была, кстати, только в области живота, поясницей я вообще ничего не чувствовала. Бедный муж всячески старался облегчить мои страдания, но было видно, что сам страдал не меньше моего. Он не мог понять, почему я должна терпеть схватки, почему не сделать кесарево уже сейчас, зачем тянуть. У него и мысли не было, что я рожу естественным путём. А я чётко осознавала, что КС делать без особой надобности не будут, и могу с гордостью заявить, что ни разу не попросила об этом врачей, как бы больно мне не было. За малыша в тот момент почему-то не было страшно, ведь мы слышали его сердечко, и с ним всё было замечательно.

Добрая медсестра сделала укол в вену чего-то на «ф», уже не помню. Сказала, закружится голова, но это должно облегчить боль. Фонарь! Между схватками — да, голова кружится, язык заплетается, расслабление определённое; но во время — даже хуже стало. Потом приехал мой врач, посмотрел раскрытие, остался недоволен и решил пробить пузырь. Я долго уговаривала его этого не делать, боялась, что будет, как у моей мамы: пузырь прокололи — и родовая деятельность прекратилась нафиг. Но у меня получилось, как у большинства. Схватки стали невыносимыми и промежутки между ними практически исчезли. Пузырь пробивать не больно, если бы ещё не видеть тот жуткий инструмент, которым это делается… Воды вылилось столько, что все прозрели. Ведь животик небольшой был, все думали, что там маловодие и ребёночек 2 кг максимум.

Муж разыскал добрую тётю-анестезиолога, меня стащили с кровати (на ногах я не стояла) и начали делать эпидуралку. Как же это долго… Но память о том, как опасен укол в позвоночник, и страх остаться инвалидом заставили меня скрутиться, как надо, и несмотря ни на что высидеть неподвижно этот период, за что меня потом очень хвалили. Пока я сидела, вцепившись в мужа и издавая неопределённые звуки, он (муж) заметил, что из меня течёт кровь и страшно перепугался, что это плохо, но его успокоили. Короче говоря, у меня на ЭА были большие надежды, которые почти не оправдались. Разве что изменился характер боли, она стала похожа на очень сильное давление на копчик. Однако стало чуть легче, и я отпустила мужа домой за деньгами (только мы могли набрать вагон вещей и при этом забыть деньги).

Ночь, своя машина, роддом близко — он вернулся минут через двадцать. А меня уже, похоже тужит, только мне никто не верит. Меня выворачивает наизнанку, я ору, чтобы смотрели раскрытие, стараюсь не тужиться, а мне говорят, мол, рано. Наконец пришёл врач, посмотрел меня, откровенно удивился и говорит: «Ну раз тужит, то тужься». Вот вам и эпидуралка! Я глянула на свой живот и ужаснулась. Никогда не думала, что он может быть такой дикой формы, это словами не описать.

Сбежалось куча народу, мужа вытолкали за дверь, для него просто не осталось места, а мне в тот момент было уже всё равно. Потуги помню плохо… Да и вспоминать не очень хочется. Могу сказать одно: они были ужасно быстрыми, но для меня оказались пострашнее схваток. В схватках я была активна, хотелось убить себя об стенку, потуги же происходили со мной, я в них мало участвовала. Тужилась я, пожалуй, недостаточно сильно, но сильнее уже никак не получалось, ещё и эпидуралка, по всей видимости, слегка мешала этому процессу. Кричать бессмысленно, легче не становится, а силы уходят в выдох. Точно помню, что меня держали за ноги, руки, акушерка удивлялась, откуда в таких тонюсеньких ножках столько силы. Адекватность временами покидала меня напрочь. Был момент, когда я, видимо, на какое-то время отключилась, пришла в себя от своего же крика, всё вокруг уже по-другому. Все как-то странно суетились, врач с акушеркой так переглянулись, что я ей-богу испугалась, но выяснять ничего не стала. До сих пор не понимаю, что же было не так. Головка была уже практически на выходе, сделали эпизиотомию (в два захода, издевательски медленно, не на схватке, но больно всё равно не было). Когда врач попытался придавить на живот, я завопила не своим голосом, чтобы он этого не делал. Но самой всё-таки не получилось. Радует лишь то, что мышцы пресса не сильно растянулись, я их изо всех сил напрягла и давление было по большому счёту не на самого детёныша, а на них.

И тогда родилась наша головка, наступило ощутимое облегчение. Сразу же следующая потуга — и крошечное синенькое создание появилось на свет. С обвитием родился, так что с одной стороны даже неплохо, что всё прошло так быстро. Хотела бы я видеть своё лицо в момент, когда это чудо положили мне на живот…

Муж увидел сына уже когда его достали, зато имел возможность во всей красе наблюдать рождение плаценты. Говорил потом, что она была огромной, разноцветной и похожей то ли на капусту, то ли на мозги. Кстати, её рожать мне даже понравилось, она оказалась приятно скользкая, я даже приложила к этому усилие, хоть это было и не обязательно. Хотелось как-то оправдаться перед всеми за не совсем адекватное поведение.

Закричал наш пупырышкин не сразу, его первые звуки были похожи на мурлыкания. Муж всех достал конкретно вопросом: «Почему он не кричит?! И почему синенький?». Оказалось, что мы весим 3140 и выросли аж до 52 см. Все согласились, что для меня это очень крупный ребёнок. Закричал Гришенька уже во время одевания.

Вот когда я порадовалась, что попросила эпидуралку, так это когда меня зашивали. Кроме эпизио, у меня нашлось две небольших внутренние (как сказал врач) трещинки, но я бы их назвала скорее наружными, потому как их можно увидеть. Ещё геморрой ужасный, но это уже другой разговор. Благодаря новой дозе анестетика я чувствовала, как меня зашивают, но это не было больно. Я радостно обсуждала разные типы и виды саморассасывающихся ниток, блестала так сказать умом и сообразительностью. Невозможно было закрыть мне рот, прям словесный понос какой-то. Когда я счастлива, я много говорю.

Собственно, роды на этом и закончились. Не всё так страшно, бывает гораздо хуже, но честно говоря, не уверена, что когда-нибудь захочу такое повторить. Наихудшие впечатления от послеродового периода в роддоме, так тяжело мне не было никогда ранее и надеюсь больше не будет. Если нет возможности, чтобы кто-то из близких постоянно находился рядом, то совместное пребывание матери и ребёнка в палате (особенно если палата на более чем одну роженицу или вообще лежишь в родзале в силу переполненности роддома) — довольно большой риск, как мне кажется. Если хорошо себя чувствуешь после родов, то это конечно супер, постоянно видеть своего ребёночка и быть за него спокойной, связь мать-дитя и всё такое… Но если пошевелиться больно, не то что встать, себя обслужить не в состоянии, сил нет вообще даже ребёнка на руки взять, с грудью просто беда, а дитё кричит постоянно, аж хрипнет и синеет, и практически не спит, то это кошмар…

Помню, сказала мужу, что дочку рожать будет сам, а если я, то только кесарево, только раздельное пребывание и только искусственное вскармливание! Эмоции, конечно, хотя что-то в этом есть. Мы готовились к родам, а о времени в роддоме после них почему-то не побеспокоились, а зря!

tomtit