Долгожданная встреча со Стрекозявочкой (Julic дождалась)

Начну с того, что беременность моя в целом проходила без особых осложнений. Токсикоза как такового не было. Да, были боли, отеки, но я больше переживала, чем оно было на самом деле. Угроз не было. Только в 36 недель подстраховались и положили в стационар с гипертензией, которая не подтвердилась. Хорошие предвестники начались в 40 недель и 2 дня — вечером начало прихватывать — боль как при месячных, но не регулярно. Это было в воскресенье. Утром в понедельник отошло немного воды, или как я потом поняла, слизистая пробка. Я сходила в ЖК, где мне дали направление на родоразрешение в роддом с подозрением на отслойку плаценты (стрекозявочка сильно пиналась, во влагалище была сукровица, и снова намеряли давление 140/100).

Так в 17:00 понедельника я оказалась в роддоме в отделении патологии. На кресле посмотрели шейку — зрелость была всего 8 баллов. У меня периодически, но не регулярно потягивало низ живота и спины и выходила коричневая мазня. Где-то около 22:00 я стала замечать, что боли мои приобрели регулярность — через каждые 15–20 минут. С этого момента, я считаю, я начала входить в роды. На исходе срока 40 недель и 3 дня. До половины двенадцатого ночи я лежала в кровати, пыталась заснуть и молча терпела. Но в половину двенадцатого я поняла, что спать уже не смогу, да и хотелось уже на приступах продыхивать боль и лучше в полусогнутом попожении. Я вышла из палаты и начала наматывать круги по коридору. К часу ночи 23 апреля схватки стали повторяться через 10 минут. На схватках я вдыхала глубоко через нос, а выдыхала через рот. Сначала просто наклонялась, опираясь о спинку дивана. Потом это уже не помогало. Я вставала на колени на пол, а руками опиралась о сиденье дивана. Время шло, я ждала, что интервал схваток будет уменьшаться, но не тут то было. Иногда схватки повторялись через 7 минут, но дальше никуда не двигалось. Всю ночь я проходила. К утру я пыталась спать, потому как очень вымоталась. Засекала время схватки, ждала, когда она закончится, и садилась спать на 3–5 минут. Потом снова вставала на колени и продыхивала. Так я встретила рассвет. В семь утра ко мне подошла постовая акушерка и сказала собирать вещи и переодеваться — меня переводили на 4 этаж в родовой блок. Я обрадовалась. Подумала, значит скоро рожу. На быстрые роды я не надеялась, но мысль о том, что к вечеру вторника 23 апреля я уж точно рожу, грела меня (я прибавила мысленно для себя 12 часов родов). М-да… как же я ошибалась…

Родовой блок — бокс № 6 — предродовая кушетка и родовое кресло — все в одном помещении. Там же КТГ, стол для осмотра новорожденного, мячик. Мне сразу сделали КТГ. Принимала меня еще старая смена (пересменок у них в 8–9 утра) — врач женщина. КТГ было терпимо, но вот когда дождались схватки и полезли смотреть раскрытие и зрелость матки, вот тут я чуть не закричала, пыталась уползти вверх, никак не могла расслабиться. Сказали, что за ночь я «находила» 2 балла — зрелость повысилась с 8 до 10 баллов и сказали, что вколют небольшой коктейль, чтобы я поспала и отдохнула немного, так как не спала всю ночь. Поставили катетер на левую руку. Я отключилась, боль стала намного меньше, то есть я ее немного чувствовала, но она меня не напрягала, по сути я спала. В начале одиннадцатого я проснулась, боли усиливались.

Примерно в половину одиннадцатого меня пригласили на кресло. Ничего не прокомментировали, снова что-то смотрели на схватке, я чуть не извивалась, акушерка пыталась засунуть руку, прикрикнули на меня, что я сломаю ее ей. Раскрытие оказалось всего 2 см. После этой процедуры меня снова отправили на кушетку. Поставили ношпу. Схватки я продыхивала лежа, мне периодически подключали КТГ. У меня пошли воды — желтые с кровью. Я смотрела в окно — там было так солнечно и тепло, я смотрела и думала, что солнышко мое родится в такой погожий денек. Схватки сократились до 7–8 минут. Отошла вторая порция вод желто-зеленого цвета. Я испугалась, так как читала, что это признак воспаления и переношенности, когда страдает и инфицируется ребенок. Спросила у акушерки — она мне ничего толком не ответила, сказала — какие есть, такие и отошли. Периодически мне ставили КТГ и смотрели раскрытие и зрелость шейки. В какой-то момент мне сказали, что шейка дошла до 12 баллов, это хорошо, но раскрытие по-прежнему 2 см из 10. Как я потом узнала, в 11 утра мне прокололи пузырь. Поэтому воды и стали отходить.

Схватки немного усилились после прокола и шейка дозрела. Кстати, после 11 меня наблюдал уже мужчина-врач, который вел нашу палату, когда я лежала в патологии на 37 неделе. Он меня даже вспомнил — сказал, знакомое лицо. Я обрадовалась, так как этого врача очень хвалила моя подруга, которая рожала у него своего второго ребенка платно и родила очень хорошо, благодаря профессиональному ведению родов. Я платно не решилась, но мне повезло, что я попала бесплатно именно к этому врачу. Времени уже было обед, но дальше никуда у меня ничего не двигалось. На какое-то время я перестала замечать периодичность схваток. То есть начиналась схватка, я смотрела на телефон, но когда схватка заканчивалась, я уже забывала время, когда она начиналась. Поэтому когда доктор меня спрашивал о периодичности, я не могла ответить также как и на вопрос о том, усиливаются ли схватки или нет.

Около 16:00 врачами было принято решение о стимуляции окситоцином, так как раскрытие остановилось на 2 см. Правда, перед этим меня решили «полечить», как выразились врачи. После 17 часов схваток, пусть и с небольшим облегчением в виде двухчасового сна, я была просто выдохшаяся, меня буквально вырубало. Врачи усомнились, что я смогу нормально выдержать и потом тужиться, если не отдохну. Сказали, сделают наркоз и я полностью отключусь на 2–3 часа. Пришел анестезиолог, попросил подписать бумажку. Сказал написать, что я согласна на наркоз. Какой именно наркоз — говорить не стал. Сказал, что это немного меня полечит. Я испугалась, спросила, не вредно ли это моей малышке. Он мне ответил, что наоборот полезно — она тоже поспит и отдохнет. Мне поставили второй катетер на правую руку. Померяли давление и температуру. Оказалось, что у меня поднялась температура до 38. Я ее, конечно, не чувствовала. В меня много чего-то накачали — еще раз ношпу, потом лекарство от температуры и наркоз. Вот тут я почувствовала характерный привкус во рту и отключилась полностью, словно провалилась. Ни ощущения времени, ни боли, ничего — полная отключка.

Пришла в себя примерно в половину седьмого вечера — и сразу же снова схватки. Снова КТГ, снова осмотр шейки на схватке — это было самое ужасное, но их за день было у меня уже не перечесть и я начала привыкать, перетепливать, дышала собачкой, хотя это дыхание в такие моменты сбивалось на стоны. Мне поставили окситоцин — приборчик со шприцем, регулировал подачу его мне в вену через капельницу. Началось все с 3 единиц, потом каждый час мне увеличивали дозу на 1,5 единиц, в конечном итоге дойдя до 10,5. Схватки усиливались. Я на схватке неистово прыгала на мяче и начала уже буквально привыкать к боли, болевой порог стал снижаться. В какое-то время я даже перестала издавать звуки, просто подпрыгивала с утроенной силой. Боль это не уменьшало, но отвлекало и расслабляло. Врач даже пришел и спросил, почему я так тихо себя веду — схватки что ли прошли? Ставили КТГ. На улице уже темнело, но я все верила, что рожу 23 апреля. В какой-то момент мяч перестал мне помогать. Акушерка предложила мне посидеть на биде со включенной водой. Я ходила в туалет с этим чемоданчиком-шприцем. Вода мне очень помогла. Реально у меня стала тише боль. Просидела я там, наверное, полчаса. Но после этого сидения у меня ослабли схватки, врач сказал больше не сидеть. Постоянно меняли окситоцин — типа он выдыхался и плохо действовал. Подключали КТГ — обязательно в лежачем положении — это для меня на том этапе было просто невыносимо. Я могла стоять, приседать, наклоняться, но только не лежать. Примерно около 23:00 у меня появилось желание тужиться на схватке. Но мне не разрешили, я была как в бреду уже. Меня успокаивали, сказали, что раскрытие полное, я молодец, малышка чувствует себя хорошо, но головка высоко и поэтому тужиться еще нельзя. Это был второй ужасный момент после осмотра шейки на схватке. Я тоже пыталась его продышать собачкой. Акушерка рассказывала мне, как тужиться в положении лежа — схватка начинается, делается большой вдох и задержка дыхания, колени разводятся и прижимаются к себе, голова вниз. Это мне сложно удавалось. Я не могла прижать колени к себе. Потом мне предложили попробовать тужиться лежа на боку, так было полегче. Но как только я отпускала ногу, схватка начиналась тут же, безостановочно. Потом пришел мой врач и сказал, что так тужиться нельзя, порвусь. Мне посоветовали в те секунды, когда нет схватки, стоять с прямой спиной, чтобы положение не препятствовало опущению головки. А как только начиналась схватка — сразу же приседать, держась за поручень кушетки, и тужиться. У меня начались безостановочные вставания и приседания. Скоро стало невыносимо. Я снова просилась на биде, но меня не отпускали, постоянно писали КТГ. Когда я уже потеряла ощущение времени, меня снова положили и смотрели — и тут похвалили, что я хорошо потужилась, головка опустилась. Меня перевели на кресло. В положение полулежа. Первая схватка. Нужно успеть сделать за нее 3 потуги. Я тужусь, мне говорят животом, животом. Я вцепилась в поручни. Сказали — головка показалась. Схватка закончилась — передохни. Я вздохнула — и почувствовала бульк, а врачи запричитали — ой-ой, Влада, куда же ты убежала. Головка снова ушла. На второй схватке за три потуги родилась головка. На третьей схватке за 3 потуги — тельце. Когда вышла полностью, я почувствовала такое облегчение. Но зайка моя сразу не закричала. Я начала спрашивать, почему же она не кричит. Врач мне говорит — сейчас закричит, слышишь — она чихает, слизь и воды в нос попали. Ну и скоро моя крошка тихонечко заплакала. Мне положили ее на живот вместе с пуповиной. Я поблагодарила всех (а было много народу, студенты на практике). А тем временем мне выдавили детское место, снова что-то булькнуло. Потом стрекозявочку мою забрали. У меня оказалась небольшая ссадина во влагалище и ее зашили, сказали, что это ничего страшного, разрывов нет, сидеть можно будет, а нитки потом сами разойдутся. Боли я совершенно не чувствовала. У меня была эйфория, я себя настолько легко ощущала, что мне казалось, что я могу просто прыгать, бегать и летать. Единственное, что меня напрягало очень, так это, простите, какашки. Клизму мне не стали делать, и, когда я тужилась и после родов мне давили на живот, все это богатство оказалось на пеленке и у меня на попе. Я просилась в душ подмыться, но меня не отпустили, сказали, что голова может закружиться и я упаду. Сказали, что в родовой я буду лежать 2 часа, а потом меня переведут в послеродовое отделение. Я перелегла на кушетку. Владоньку забрали на взвешивание и обмер. Я решила позвонить Паше, так как увидела пропущенные вызовы от него. Но не успела, мне принесли мое сокровище. Я положила телефон. Тут мне сказали вес — 3650 г и рост 52 см. Врач сказал, что вроде такая маленькая, а 3650 и для первых родов вес достаточно большой. Мне приложили ее к груди, зайка начала сосать, я обрадовалась. Как оказалось, звонок Паше я не скинула, и он все слышал, чему был безмерно рад. Врач сказал, что я молодец, рожала больше суток, но все выдержала. Я спросила, какое число — успела я 23 родить или нет. Врач сказал, нет, уже 24 апреля.

Таким образом, 24 апреля в 0:20 на сроке 40 недель и 5 дней родилась моя долгожданная стрекозявочка весом 3650 г и ростом 52 см 7/9 по Апгар.

Все что я испытала — боль, страх и тому подобное — сразу же забылось. После родов это все кажется такой мелочью по сравнению с тем, что ощущаешь, когда смотришь и держишь на руках это долгожданное и выношенное счастье!

Julic

http://wulcan-club.com/igrovoy-zal